Кто такая "Люба"?

Еще с десяток лет назад тема возрождения казачества обсуждалась на первых полосах ведущих газет и на телевидении, сами казаки маршировали по центральным улицам, поминутно истово крестились и громко кричали «Любо!». Помните героя фильма «День выборов», интересовавшегося у казачьего атамана: «Скажите, а кто такая Люба?». Появился новый персонаж общественной жизни, непривычный для обывателя: в самодельной форме, с непонятными медальками на груди, странными погонами, со  сплетенной поднаторевшей в макраме женой нагайкой  и шашкой, изготовленной своими руками из трамвайной рессоры.  

КАЗАЧЕСТВО В ЗАКОНЕ?

Государство взяло эту весьма энергичную и пассионарную, но слабо организованную публику под свое крыло и даже пообещало лидерам казачества свое содействие, в том числе и материальное. Надо сказать, что кое-что, видимо, казачьи атаманам перепадало, иначе не вспыхивали то тут, то там непонятные досужему наблюдателю конфликты и раздоры, дрязги и междоусобицы, доходившие порой до рукоприкладства и взаимного разжалования.  

Но вот в июле 2008 года президент Дмитрий Медведев  подписал Концепцию государственной политики в отношении российского казачества, вроде бы положив тем самым конец затянувшемуся внутреннему раздраю внутри российского казачества. В дальнейшем, в 2009-2010 годах Президентом и Правительством Российской Федерации, Министерством регионального развития, как федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере взаимодействия с казачьими обществами были приняты разные документы и правовые акты, дополняющие и уточняющие отдельные положения принятой Концепции.  

Правда, пока многие обещания и авансы так и остались на бумаге, а казаки постепенно ушли с авансцены общественной жизни как некий ее экзотический участник, однако сохранили организованность и сплоченность, которые, как правило, становятся особенно востребованными в предвыборный период.  А потому и вынуждено государство считаться с этим политико-этнографическим феноменом. Об этом, кстати, свидетельствовало обсуждение проблем казачества на заседании краевой комиссии по местному самоуправления под председательством вице-губернатора Алтайского края Бориса Ларина.  

Как отметила начальник отдела по взаимодействию с территориальными органами федеральных органов госвласти департамента организации управления администрации края Марина Браиловская, сегодня казачьи общества созданы и действуют более чем в 25 городах и районах края. Казачьих организаций много, и реестровых, которые относятся к Алтайскому отдельскому казачьему обществу, и общественных, действующих самостоятельно.  

По информации, предоставленной штабом Алтайского отдельского казачьего общества, на 1 ноября 2010 года в казачье общество входят 24 станичных, 3 городских и 9 хуторских казачьих обществ, прошедших государственную регистрацию в Управлении Министерства юстиции Российской Федерации по Алтайскому краю. Станичные, городские и хуторские казачьи общества созданы в районах: Рубцовском (станичное и 3 хуторских), Петропавловском, Тальменском (2 станичных), Змеиногорском (станичное и 3 хуторских), Кулундинском, Павловском (станичное и хуторское), Михайловском, Поспелихинском, Калманском, Чарышском, Ключевском, Егорьевском, Алтайском, Быстроистокском, Угловском, Смоленском, Заринском, Мамонтовском, Романовском, Крутихинском, Бийском, Курьинском районах, городах Бийске, Заринске (станичное и городское), Яровом, Камне-на-Оби, Новоалтайске.  

Непростая ситуация сложилась в Бийске, где созданы и действуют две казачьи организации: Бийское городское казачье общество Алтайского отдельского казачьего общества войскового казачьего общества «Сибирское казачье войско», атаман – Константин Шипунов (численность на 01.01.2010 – 97 казаков), и городская общественная казачья организация «Бийский казачий округ» Алтайского войскового казачьего округа Союза казачьих войск России и Зарубежья, атаман – Александр Пушкарь.

Есть проблемы и в Барнауле, где прежнее городское казачье общество решением Круга, состоявшегося 17 июля 2010 года, исключено из состава Алтайского отдельского казачьего общества. В настоящее время назначенный наказным атаманом Игорь Катенцев создает новое городское казачье общество.

Администрации городов и районов по мере сил оказывает поддержку казакам, но, разумеется, сил и средств у органов местного самоуправления не хватает. И уж тем более нет возможности предоставлять им некие преференции и создавать особые условия. К примеру, в приоритетном порядке предоставлять помещения, иметь в качестве замглавы города или района местного казачьего атамана (т.е. брать его на казенный кошт и содержать на средства налогоплательщиков?). Да что там! Предлагается даже специально финансировать казачьи общества из федерального, регионального и местных бюджетов! А также принять специальную государственную программу по строительству и развитию казачьих хуторов и мест компактного проживания казаков с целью их участия в защите государственной границы Российской Федерации; рассмотреть вопрос о предоставлении казачьим обществам и личным казачьим хозяйствам льгот по производству, закупу и сдаче сельскохозяйственной продукции и продовольствия для государственных и муниципальных нужд; закрепить в федеральном законодательстве статуса кадетских казачьих классов, школ, училищ, корпусов. Причем проработать вопрос о раздельном обучении мальчиков и девочек, что будет способствовать повышению статуса женщины-казачки.  

Вряд ли государство будет всерьез рассматривать эти предложения, вступающих в противоречие со многими основополагающими законами страны. Вот и Марина Браиловская отметила, что председатель Совета по делам казачества при Президенте РФ Александр Беглов (фактически самый главный «казачий» чиновник) официально заявил, что казаки России не претендуют на особое к ним отношение, финансовую подпитку от государства, готовы претендовать на освоение бюджетных средств только на конкурсной основе, а реестровые казачьи общества не имеют никаких особых преимуществ перед общественными казачьими организациями.  А это значит, что позиция Беглова – официальная и одобрена президентом, при котором «казачьим эмиссаром» тот и состоит.  

Правда, выяснилось, что помощник губернатора Александр Гребенщиков такую позицию не вполне разделяет и, поддерживая казачьи инициативы, предлагает принять специальный краевой закон о казачестве и наконец-то решить вопрос об их бюджетном финансировании (хотя бы частичном), конкретной поддержке хозяйственной деятельности казаков путем предоставления им земель из фонда перераспределения.  

Есть ли смысл принимать специальный краевой закон по казачеству? С этой идеей вице-губернатор Ларин не согласился. Тем более, что опыт других регионов, где такие законы приняты и действуют, не демонстрирует радикального улучшения ситуации: «Как правило, там много воды и мало конкретного, полезного содержания».

КАЗАК НА ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ОСНОВЕ

Правда, Борис Ларин согласился, что «сегодня отсутствует четкий механизм привлечения казаков к несению государственной и муниципальной службы, нет четкой регламентации их прав и обязанностей, отсутствуют конкретные организационно-правовые формы казачьих формирований и т.д». Казаки, по мнению чиновников, вполне могут участвовать в охране порядка, помогать правоохранительным органам. И тут нужна поддержка органов местного самоуправления.

Так, выступая 24 ноября замминистра внутренних дел Михаил Суходольский отметил, что органы госвласти на местах должны всячески поддерживать инициативы казачества по участию в охране общественного порядка. Предлагается создавать государственные и муниципальные предприятия для государственной и иной службы, комплектуемых членами казачьих обществ на профессиональной основе. Изыскиваются источники финансирования, разрабатываются должностные обязанности, порядок использования оружия и спецсредств, социальные и правовые гарантии несения службы казаками и т.д.

А там, где местные власти помогают казакам, там и успешно развивается инфраструктура казачьего сообщества. Взять, к примеру, Змеиногорский район, который, по словам атамана Змеиногорского станичного казачьего общества Александра Сухарева, претендует официально называться «казачьим районом» (видно, наподобие Немецкого национального района). Там планируется создать на базе нескольких казачьих хуторов большое многоотраслевое хозяйство, куда бы входил районные казачьи мясокомбинат и СПК, на базе СПТУ-63 организовать казачью кадетскую школу с горнорудными профессиональным уклоном (в районе действует крупное горноперерабатывающее предприятие «Сибирь-Полиметаллы»).  

- В наших планах – «оказачивание» всего района, - амбициозно заявил атаман Сухарев.  

А вице-губернатор Ларин поддержал эти планы, отметив, что центром алтайского казачества должны стать не крупные города, а приграничные районы края, где традиционно проживали и служили казаки. Вот только к руководителям этих районов у краевой власти есть претензии. Раскритиковал Борис Ларин и нынешние власти Рубцовска, не нашедшие общего языка с казаками: «А завтра чиновники будут жаловаться, какие казаки плохие и городскую власть не поддерживают! А как их поддерживать, если они не тем местом к людям повернулись?».  

Думается, нынешний интерес власти, различных политических сил к казачеству накануне целой череды серьезных выборов неслучаен. Ведь не секрет, что многие партии утратили свои позиции в сельской местности, где сегодня в известной степени наблюдается политический вакуум. А казаки всегда были вполне организованной и дисциплинированной, а главное, авторитетной на селе силой, на которую вполне можно было бы  опереться.  

P.S.

19 ноября 2010 года губернатор края Александр Карлин подписал Договор о взаимодействии администрации Алтайского края с Алтайским отдельским казачьим обществом. На заседании Комиссии по местному самоуправления Договор был торжественно вручен атаману Алтайского отдельского казачьего общества Леониду Салькову.  

Артем КУДИНОВ