Алтайская земелька «на паях»

Полежать на печи, даром что морозы и поля под снегом, крестьянам не удается никак. Началась активная подготовка к посевной, хозяйства запасаются «горючкой», участвуют в интервенционных зерновых торгах. Но, пользуясь военной терминологией, это скорее вопросы тактические. Заботы дня не должны отодвигать на задний план стратегические вопросы. Такие, например, как приведение в порядок земельных отношений. В этой сфере до сих пор всё ох как непросто. Наш сегодняшний эксперт -  начальник Главного управления сельского хозяйства Алтайского края Александр Чеботаев.

- Александр Николаевич, насколько актуальной остается для нашего региона задача упорядочения земельных отношений? Учитывая, что работа в этом направлении в крае ведется не первый год…

- Упорядочение земельных отношений – это в первую очередь вопрос хозяйственной безопасности. Сельхозпредприятия сегодня берут очень серьезные кредиты, в том числе и инвестиционные, которые рассчитаны до 10 лет; приобретается современная техника, новое производственное оборудование. Наиболее значительные инвестиции вкладываются в животноводство – в строительство, реконструкцию и модернизацию животноводческих ферм. Поэтому обеспечение животноводства кормами – это основа основ инвестиционных капитальных вложений. Вложить в сельское хозяйство миллионы и миллиарды рублей и при этом не иметь сельскохозяйственной земли для производства кормов – это нонсенс.

- Вопрос земельных отношений затрагивает ведь не только животноводческую отрасль, но и растениеводство…

- Безусловно, это так. Но растениеводам в этом плане проще. Если, скажем, возникли проблемы в земельных отношениях, они по какой-то причине прекратились, растениевод может переехать на новый земельный участок или, в крайнем случае, продать технику. Животноводческий комплекс не перенесешь.  

Обеспечение хозяйственной безопасности означает обеспечение надежности и стабильности инвестиционных вложений.

- Далеко ли край продвинулся в плане наведения порядка в вопросах пользования сельскохозяйственной землей?

- Сделано очень многое. Это процесс постоянный и непрерывный. Но это еще и долгий и достаточно затратный процесс. Оформить земельный участок, скажем,  за месяц – совершенно нереально. Например, промежевать один гектар земли стоит от 90 до 120 рублей. Среднее хозяйство имеет в пользовании 8-10 тысяч гектаров земли. Получается, только за межевание нужно заплатить под миллион рублей, и примерно 3-4 месяца уйдёт на эту работу. Но ведь это не все. После межевания придется решать вопросы постановки земельных  участков на кадастровый учет.  После этого – провести государственную регистрацию. В общем, на оформление земельного участка сельхозтоваропроизводителю понадобится не менее 9 месяцев. И это при самом удачном раскладе. Вот пример: оформляются документы на участок, и вдруг умирает один из дольщиков (владелец пая). И дело тормозится на полгода, пока, по законодательству, наследник не вступит в права собственности на этот пай. И хорошо еще, если будущий наследник известен. А если он уехал давно и находится неизвестно где? Но искать надо, иначе дело стоит.

- Как в такой ситуации следует поступать?

- Мы уже наметили провести с Федеральной службой государственной регистрации, кадастра и картографии совместный «круглый стол» по этим проблемам.

- Насколько сегодня в крае распространена паевая система владения землей, не тормозит ли она развитие сельского хозяйства?

- В долевой собственности сегодня находится значительная часть сельскохозяйственной земли. В силу этого земельные отношения строятся в основном на паевых землях. С одной стороны, это хорошо, ведь люди участвуют в сельхозпроизводстве – отдали свои земельные участки в аренду сельхозпроизводителю, но сами же у этого руководителя и работают зачастую. Но такой земли, должен заметить, с каждым годом остается все меньше и меньше. Люди, как вы помните, наделялись земельными паями в 1991 году. Самые молодые пайщики сегодня старше 36 лет, многие в 1990-х уже были пенсионерами, многих сегодня нет в живых. То есть, я хочу подчеркнуть, что по естественным причинам пайщиков, работающих на земле, становится все меньше.  

Скажу откровенно: с выкупленной землей и с землей, находящейся в Фонде перераспределения, работать значительно проще. Во-первых, легче решаются вопросы оформления, во-вторых, между собственниками паев и арендаторами отношения, определенные договором, основываются на взаимопонимании, а оно не всегда есть.

- Значит, оптимальный выход – выкупать землю у дольщиков?

- Это процесс идет повсеместно. Я подчеркну: именно арендатор, то есть сельхозтоваропроизводитель, выкупает паи у населения. Но не все считают продажу своего пая выгодной для себя, предпочитая пусть и скромный, но стабильный доход.

- Насколько активно наши сельхозпроизводители берут ипотечные кредиты на покупку земли?

- Надо понимать: инвестиции в сельское хозяйство идут, но в каждое село инвестор прийти  не сможет. Приходится самому себя инвестировать. Основных средств, чтобы заложить их в банке и взять кредит на серьезное техническое перевооружение, на реализацию инвестиционного проекта, таких средств у сельхозпредприятий не так много.

Поэтому ипотека – реальный способ самому себя проинвестировать, взяв кредит под залог земли. Банки готовы рассматривать такие предложения. Например, Россельхозбанк, Сбербанк выдают сегодня земельную ипотеку и от такой формы работы с предприятиями АПК не отказываются.

- И все-таки ипотечные кредиты сегодня единичны…

- Это потому, что прежде чем заложить землю, ее выкупить сначала надо. А на это нужны средства. Но хочу отметить, что уже несколько лет инвестиционные кредиты, взятые на выкуп земли, тоже субсидируются. Главное в земельных отношениях – сила воли сельхозпроизводителя, руководителя хозяйства, его терпение. Ведь чтобы купить землю, надо сначала убедить людей продать свои паи, и только после этого начинать непростую процедуру оформления. Она сложна уже потому, что регистраторы сегодня в хозяйства не ездят, сидят в районах, и то не в каждом они есть. И вот, чтобы оформить договоры аренды или купли-продажи, арендатору нужно привести всех собственников паев к регистратору, а паев у арендатора может быть, скажем, 600. Не многим по силам пройти такой сложный путь.

- В чем основное назначение Фонда перераспределения земель? Как он работает и в каких случаях не работает?

- В настоящее время фонды перераспределения находится в распоряжении муниципальных районов. Только пашни в этих фондах – более 1 миллиона гектаров. Земли Фонда отдаются на конкурсной основе или через аукционы сельхозтоваропроизводителям для работы на них. В первую очередь Фонд должен решать социально-экономические вопросы данного района как муниципального образования. В принципе, мы противники такого подхода – кто больше даст денег. Суть не в деньгах. Земля должна работать, чтобы была возможность решать не только экономические, а именно социально-экономические вопросы. Поэтому при проведении конкурса муниципалитеты выставляют вполне определенные требования.  Например, создать определенное количество рабочих мест. Учитывается также опыт работы участника конкурса в сельском хозяйстве, наличие животноводства, иные условия, способствующие эффективному хозяйствованию на земле.

- Местная власть не раз высказывала опасение, что районные Фонды перераспределения могут отойти краю…

- О такой озабоченности я знаю. Но такие вопросы решаются не на уровне регионов, а на государственном уровне – посредством принятия федерального закона. Лучше муниципального образования никто не сможет верно определить, кому передать землю в пользование, кто на ней будет работать наиболее эффективно и грамотно.

Я считаю правильным существующую ныне ситуацию, когда Фонд перераспределения находится в распоряжении района. К тому же нужно помнить, что земельный налог, арендная плата во многих районах являются чуть ли не основными источниками дохода местного бюджета. 

Еще раз хочу подчеркнуть: каждый руководитель хозяйства  в приоритетном порядке должен направлять свободные средства  на выкуп паев, понимая, что это гарантия безопасности его предприятия. В целом работа ведется активная, и желание упорядочить земельные отношения очень большое.