Алтайский край намерен торговать чистым воздухом

Регион становится первым российским игроком глобального рынка квот на выброс парниковых газов.

Более того, Алтайский край одним из первых в мире полностью прошел процедуру оформления в международных организациях документов, необходимых для привлечения инвестиций в рамках реализации положений Киотского протокола и конвенции ООН об изменении климата в части лесных проектов.

СПРАВКА. Согласно Киотскому протоколу стоимость лесопосадок, содержания лесов может  компенсироваться за счет покупки промышленными предприятиями квот на выбросы парниковых газов. Сами предприятия или выступающие от их лица т.н. «углеродные фонды» станут инвесторами и смогут финансировать лесные проекты. В обмен на это они получат ценные бумаги, подтверждающие реальное сокращение углекислого газа. Разработаны методики, по которым рассчитывается площадь лесов, необходимая для поглощения определенного количества углекислого газа из атмосферы. Инвестиции в сохранение и расширение площадей лесов, в экологические мероприятия, по мнению экспертов, самый дешевый для «углеродных фондов» способ увеличить свою квоту на выброс в атмосферу парниковых газов.

Руководитель фонда «Алтай – XXI век», профессор Михаил Шишин так охарактеризовал факт признания в ООН разработанного им с коллегами из Центра Экологических инноваций (Москва) проекта:

-В самом конце прошлого года произошло, на мой взгляд, историческое событие. Впервые была проведена полностью, по всем регламентам и процедурам, работа по доказательству того, что алтайские леса относятся к категории т.н. «киотских», т.е. «связывают» выделяемый в атмосферу углерод. Также впервые  обоснована и доказана методика оценки объема «связанного» участком леса в Залесовском районе углерода.

Профессор Шишин ждет реакции на свой проект со стороны сибирского бизнеса.

Профессор Шишин ответил на вопросы портала Doc22, заинтересовавшегося обстоятельствами уникального для России проекта. Вот что рассказал Михаил Юрьевич.

- Рабочая группа, куда входят алтайские и московские ученые, локализовала проект на 10 тыс. га не обрабатываемых земель сельхозназначения в Залесовском районе на северо-востоке Алтайского края, которые сегодня заросли лесом. Возникла серьезная проблема, потому что  на этих землях потеряно управление. Обрабатывать их невозможно, передать в лесное ведомство нельзя.  А у местной власти денег нет, чтобы этими лесами заниматься. Нужен был выход из патовой, казалось бы,  ситуации. Между тем таких земель в России очень много. По самым консервативным оценкам – 12 млн. га. А в Алтайском крае, по нашим оценкам, основывающимся на данных космического мониторинга, -  не менее 100 тыс. га, а, может быть, и значительно больше. Надо понимать, что некоторые земли можно ввести в сельхозоборот. Но известная часть их по разным объективным причинам  никогда в него уже вовлечена не будут. Как бы то ни было, такие земли с выросшими на них лесами должны иметь какое-то управление, кто-то должен ими заниматься. 

Нами был подготовлен проект, предполагающего включение этого лесного участка в сферу Киотского протокола. Работа над ним длилась три года. Приходилось все начинать, что называется, «с нуля». Для научной экспертизы приходилось обращаться в сертифицированный НИИ в Архангельск, за тысячи километров  возить туда образцы деревьев. Не одна экспедиция в Залесовский район была организована. Проводился космический мониторинг этой территории.

Помогла огромная поддержка властей Залесовского района. Большое содействие оказала и краевая власть, Управление лесами. Инициаторы проекта встречались с губернатором Александром  Карлиным, который дал «зеленый свет» нашей  «зеленой» работе.

Но самым сложным оказалось  пройти независимый экологический аудит. Им занимаются специально сертифицированные международные организации. Они не только проверили всю нашу документацию, но и ездили на место, бродили по болотам и ручьям. И в итоге дали положительное заключение! И теперь наш проект выложен на специализированном сайте ООН.

- Как на сегодняшний день складывается ситуация вокруг проекта?

- Есть приказ Минэкономразвития, куда включен этот проект. Алтайский край оказался первым, кто туда попал с подобного рода проектами. Как выяснилось, не только в России, но и в мире (!!) нет ни одного завершенного лесного проекта по Киотским лесам. Хотя попытки были и в Китае, в Бразилии, Румынии. Однако весь путь, как мы, никто не прошел до конца. По нашим расчетам, Залесовские леса позволяют связать 3,5-4 млн. тон углерода. Цена на квоту, условную единицу тонну, сильно упали – евро за тонну связанного углерода (по оценкам 2012 года). Хотя, стоит отметить, что  цена колеблется и определяется в ходе переговоров.

- Куда будут направлены эти средства? Кто их получит?

- В первую очередь должна быть реализована инвестиционная программа для  развития территории – Залесовского района. На привлеченные средства планируется создать долгосрочный экономический механизм содержания, развития и использования потенциала  Залесовских лесов. Есть планы переработки даров леса, деревопереработки, производства биоугля из некачественной древесины. Последнее направление, на мой взгляд и после изучения рынка, имеет перспективы.

Этот проект зафиксирован в Сбербанке, который является оператором по такого рода проектам. Он прошел все необходимые процедуры регистрации  в  Минприроды. Таким образом, у нас теперь есть апробированная и одобренная методика, понятен алгоритм работы. Этот опыт теперь может быть применен в других регионах и странах.

- Что дальше?

- Документами определен  инвестор – швейцарская фирма Vitol. Она занимается тем, что скупает квоты, выставляет их на рынках. Переговоры идут непросто. Ведь в связи с инновационностью этого проекта, его уникальностью и эксклюзивностью  у потенциального инвестора возникают некоторые опасения и предубеждения. Есть и некие геополитические расчеты транснациональных финансовых корпораций. Ну и, разумеется, элементарное желание инвестора сэкономить средства.

Vitol Group — швейцарско-нидерландская компания, специализирующаяся на торговле нефтью и нефтепродуктами. Основана в 1966 году. Второй по величине нефтетрейдер (посредник по продаже углеводородов) в мире после Glencore.

Не способствует осуществлению проекта, по правде говоря,  и невнятность позиции самой России, не подписавшей Киотский протокол-2. В результате, по некоторым оценкам, страна теряет доступ к  серьезным финансовым ресурсам – сотням миллиардов долларов! К тому же Россия, отказавшись подписывать Киотский протокол, тем не менее взяла на себя обязательства сократить выбросы на 20 процентов.

Наш проект  вполне укладывается в некоторые внешнеполитические российские тренды, заключающиеся в желании руководства страны позиционировать Россию в качестве одного из ключевых игроков в процессе глобального сокращения выбросов. Например, на высшем уровне было заявлено, что Россия настаивает на учете роли наших лесов в процессе стабилизации климата в глобальном масштабе. А наш проект (пусть и локально!)  как раз и подтверждает обоснованность этих претензий, подтвержденных, к слову, международной сертификацией.

Переговоры с Vitol идут. Однако сегодня у них появляется новый, региональный контекст. Дело в том, что все отчетливее становится перспектива реализация киотских договоренностей в новых, альтернативных форматах – не только на международном, но и на региональном уровне.

- Что вы имеете в виду?

 - Нынче очевидным становится тренд формирования региональных углеродных рынков. Даже внутри стран, пока не подписавших Киотский протокол. Это происходит в Китае, Южной Корее, США (Калифорния), Канаде и т.д. Мы пытаемся встроиться в этот тренд со своим проектом.

Сегодня мы выдвигаем идею созданию регионального рынка в рамках Сибирского федерального округа, который может стать моделью устойчивого развития и климатически-ответственного поведения для всей России. Причем в этой связи, замечу, наши предложения вполне согласуются с  Климатической доктрины, подписанной руководством страны. Что еще важно, на мой взгляд, мы этим проектом можем очень сильно помочь бизнесу в условиях вступления России в ВТО. Ведь теперь, выходя на мировые рынки, нужно доказывать свою экологическую ответственность посредством добровольной сертификации экспортируемой продукции, товаров. В этом отношении позиции российского бизнеса весьма бледные. В Росси таких предприятий и организаций, прошедших сертификацию всего-навсего около сотни. В то время как в Китае – несколько десятков тысяч!  Есть риск, что наша продукция на рынках ВТО в результате может потерять свою конкурентоспособность.

Такое положение дел создает объективную предпосылку для формирования Сибирского рынка. Ведь у крупных предприятий есть заинтересованность выйти на мировые рынки, а у Алтайского края есть интерес к сохранению своих лесов, их воспроизводству.  Так давайте договоримся! Мы вам покажем ваше участие в климатических проектах с сокращением выбросов, вы в свою продукцию включаете экологическую составляющую, пройдя международную экологическую сертификацию и получив после нее соответствующий статус.  Это повысит конкурентный потенциал произведенной в Сибири продукции.

- Вы уже вели переговоры об этом?

- Я докладывал о наших задумках Виктору Александровичу (Толоконский,  полпред Президента РФ  в СФО – А.К.). Выступал в конце января на Экологическом совете в полпредстве. Выслушали заинтересованно. Надеюсь, что будет какая-то  более активная и конкретная реакция. Впрочем, рассчитываю на то, что наш месседж услышит не только власть, но и, в первую очередь, бизнес.

- Почву в бизнес-сообществе зондировали? Есть резонанс?

-Зондировал, есть! По крайней мере, две алтайские фирмы, толкнувшись в Европу и услышав про экологическую сертификацию, уже обратились ко мне.

- Они готовы вкладывать в это средства?

- Разумеется! Ведь экспортно-ориентированным компаниям это в конечном счете выгодно. У нас, на Алтае очень много продукции, сбыт которой прямо связан с продвижением на зарубежные рынки, имеет на них перспективы  - зерно, сыр, мед... Крайне привлекательным объектом экспорта является Китай, который, между прочим, уже выдвигает аналогичные европейским требования к импортируемой продукции. Более того, судя по всему, эти требования будут в ближайшем будущем только ужесточаться.

Вот, к примеру, в Китае в последнее время бурно растет интерес к закупкам  качественного сухого молока. А для алтайских животноводов Китай – это крайне перспективный рынок. Мы прогнозируем, что чрез два-три года китайский спрос на молоко, уже сегодня все отчетливее приобретающий характер бума, достигнет своего пика.

Наша алтайская продукция по своим качествам сегодня соответствует самым высоким критериям.  Но есть и формальные, тем не менее, почти обязательные сегодня  процедуры,  связанные с экологической сертификацией. Надо не только использовать наши имеющиеся уже сегодня  конкурентные преимущества, но и капитализировать, наращивать их. И мы в этом готовы помочь реальному сектору региональной экономики. Таков в общем виде макроэкономический контекст нашего проекта.

Мы находимся на старте. И если наши чиновники не будут меланхоличны, то у края  очень хорошие перспективы. Ведь сельхозпроизводство уже признано стратегическим приоритетом России. И проект «Комплексное развитие Алтайского Приобья», и ему подобные четко укладывается в эту стратегию развития. Только не упустить бы этот шанс!..

Артем Кудинов